Роман «Времени нет» Глава 5 «Дети безумного времени»

Приветствую вас, уважаемые читатели! Сегодня Люси Ваганова радует нас продолжением своего романа «Времени нет», и мы опять вместе с одним из героев романа оказываемся в современном Петербурге, и не только…

Итак, знакомьтесь ближе с ещё одним персонажем романа:

Глава 5. Дети безумного времени

Тем злосчастным утром — хотя, точнее, было уже 12, то есть, полдень — Гоша позвонил Артуру доложиться прежде, чем приехатъ, ведь теперь их абсолютнaя свобода была нарушена присутствием Анастасии.
Тот ответил сонным голосом, в котором , казалось, звучало раздражение. Георгий не удивился неприветливому тону друга, Артур сильно изменился за последнее время. И причина была очевидна: его роман с этой красоткой , похоже, зашел в тупик. Георгий был неоднократным свидетелем их ссор, а тут ещё эта история с ее днем рождения, который так неудачно совпал с неожиданным приездом земляков и вытекающими из этого приезда последствиями — ребят надо было принять как полагается , да и дела у них были важные , которые без Артура решить было невозможно.

Подьехал как договорились — спустя час после звонка.

Подошел к подъезду, нажал кнопку домофона -ответа не было. Подождал. Тут его окликнула “ бабушка” со скамейки и сказала, что буквально полчаса назад Артура увезли, арестовали, потому что нашли у него пистолет, что был ОМОН и что когда Артура брали, Насти не было. Ее видели раньше, часа два назад, как она куда-то уезжала. Но она уже возвращалась после его ареста , только что была здесь и сразу же опять уехала, как узнала, что квартиру опечатали…

Он развернулся, быстро вскочил в машину и буквально вылетел со двора, а уже через пару минут на проспекте Славы увидел красную «Mазду». Анастасия научилась водить недавно. “Догоню!”- думал Гоша. Он сразу решил , что это она сдала Артура. Он давно понял, что девка эта ещё натворит дел. Ярость охватила его. Он же говорил другу: “Не доверяй ей, она в грош тебя не ставит!”

Дорога была скользкая, в конце октября дожди идут часто, сегодня дождь прошел с утра. Он видел, как «Мазда» резко рванула вперед, видимо Настя его заметила, но что-то случилось и ее машину занесло в сторону, прямо на высокий поребрик, отделяющий разделительную полосу от проезжей части.

Машину высоко подбросило сзади, хотя и не перевернуло — высота ограждения не дала этого сделать; но от страшного толчка — и Гоша это видел — Настя вылетела через лобовое стекло. Нет, с этим он уже не хотел связываться, оживленное движение, надо скрыться, пока гаишников нет!

Отъехав подальше от места аварии, он сначала позвонил Лиле — та ничего не знала об аресте, испугалась и запричитала, после этого он сделал несколько звонков кое-каким знакомым, включая ментов. Пока не было ясно, куда Артура отвезли, — кавказец с оружием! — могло быть всякое, но, кажется, все-таки это действительно была милиция, не ФСБ.

[reklama2]

Немного успокоившись, Гоша ещё раз позвонил Лиле. Спросил, как с ней разговаривал Артур вчера. Она вспомнила, что он ехал на Васильевский и собирался видимо там пробыть до утра, вполне возможно он был “с ней, с этой девицей”.

«Так» -подумал он — «значит они были в «Фокусе». Надо найти Михалкова!» Сначала Гоша хотел позвонить Ане и спросить его номер, но передумал – “ни к чему светиться”

Ещё он решил, что нет смысла звонить долговязому, ведь тот все равно будет на работе. В клуб он обычно подъезжает к пяти часам вечера — это Гоша знал с того самого дня, когда они познакомились с девушками.

Посмотрев на часы, Гоша решил поехать прямо на Васильевский и, заняв там удобное место для наблюдения, подождать метрдотеля.

Спустя короткое время, устроившись в кафе, что напротив клуба, возле окна, Герогий заказал кофе по-турецки и стал листать неинтересный ему журнал. За окном было серо и мрачно, Питер уже готовился к зиме. Через неделю — Ноябрьские праздники, или, как теперь говорят , «День Народного Единства». Политический праздник, какое бы название к нему не лепили, только раздражал его своей бессмыслицей в стране, где война не кончается практически никогда!

Но ему раньше нравилось , что в эти дни они с Артуром встречались с друзьями, земляками, у многих из которых были выходные, что и служило для них настоящим поводом для радости. Лишь в этом кругу они могли хоть немного побыть самими собой, Гоша становился опять Гаджи, Артура можно было называть Асланом и насладиться своей любимой музыкой, и приготовить своими руками жижиг галнаш, такие галушки, которые подаются с отварной бараниной и чесночным соусом, а запиваются бульоном — как это когда -то делала его, Гаджи, мама. В эти же дни еще сильнее набегала тоска по ней, но это чувство было легче пережить , когда друг рядом. Артур, нет, правильнее будет называть его Аслан, как никто хорошо понимал его, да и кто мог бы лучше понять!

Когда-то вместе они уходили из Панкиси и вместе делили кусок хлеба, пробираясь горными тропами, обходя стороной самые удобные дороги через перевалы и выбирая наиболее рискованые и трудные пути.

Гия, а именно так называли Георгия дома, в Тбилиси, знал горы с детства, знал их как никто другой. Любить и понимать горы научил его отец, альпинист Заза Гогричиани. Гие было пятнадцать, когда отец разбился, упав со скалы — обрушившийся камень перерезал страховавшую его веревку….

Mама звала сына Гаджи, в честь ее деда, а семейство отца никогда не хотело признавать это имя. Но самому Гие нравилось быть Гаджи… После гибели Зазы мама заболела и через год умерла. Гаджи стало невыносимо находится в Тбилиси, в окружении безутешного семейства Гогричиани, которое все ещё оплакивало свою гордость, погибшего альпиниста Зазу. Там слишком редко упоминалось имя его матери.

Ехатъ к ee родственникам в Чечню, было невозможно, да и знал он их плохо.

[reklama2]

После школы, вместо того чтобы поступить в институт, Георгий, а теперь уже – Гаджи, подзаработав немного карманных денег в кафе, сбежал из дома Гогричиани туда, где, как ему казалось, будут лучше понимать его и где он сможет начать новую жизнь, полную риска и приключений. Он направился в горы, в место, которое отпугивало многих, но в то же время, привлекало самых отчаянных. Свое путешествие он тщательно спланировал. Гаджи решил пробраться в самое сердце Панкисского ущелья окольным путем, минуя кордон боевиков на въезде в Дуиси. Он знал, что там пропускают далеко не всех и есть немало шансов быть отправленным назад, и это ещё не худший вариант. Поэтому, доехав до Ахметы на маршрутке , вместо того чтобы по прямой направиться в Mатани, он, на попутках, по сильно разбитой дороге, идущей вдоль бурлящей и пенящейся реки Илто, добрался до села Бухреби, где переночевал. На рассвете Гаджи отправился в горы, ему предстояло преодолеть довольно высокий гребень и спуститься в долину. У него было с собой необходимое снаряжение, которого ему было достаточно для того, чтобы не бояться трудностей нехоженного, незнакомого маршрута.

Читайте также Чай по-походному

Светало. Воздух был тихий и холодный, напоенный запахом xвои. Гаджи поднимался по тропе, наслаждаясь свежестью утра и ни с чем несравнимой прелестью ощущений , всякий раз охватывавших его в горах, как вдруг над головой послышался гул самолетов. «Странно!» — он не успел подумать о том, что же это , как рядом что-то дико проревело и рвануло. Он упал.

Очнулся Гаджи от того, что кто-то тормошил его. Он открыл глаза — склонившееся над ним молодое , обрамленное короткой черной бородой лицо осветилось улыбкой, которая, правда, тут же погасла. Так он встретил Аслана и начало своей новой жизни.

— Ты куда собрался, приятель? — по-грузински спросил его незнакомец, — повезло тебе, я гляжу… Хотя и мне повезло не меньше твоего. – Парень этот был одет в джинсы и спортивную куртку, у него тоже был за спиной рюкзак.

Гаджи все ещё лежал на земле и не спешил с ответом, но от протянутой ему фляги с водой не отказался.

— Можешь не отвечать, турист. Но вот что я тебе скажу — не иди туда, куда ты собрался. Видишь, я же ухожу , значит и тебе не следует туда соваться.

— А что за самолеты нас бомбили, ты знаешь? — наконец заговорил Гаджи.

— Нет, не знаю и знать не хочу. Это, скорее всего, какая-то провокация или , может быть, предупреждение… Сам подумай, кого тут бомбить — рядом маленький поселок и очень плохая дорога, которая почти здесь и обрывается.

Если пойдешь со мной, то я тебе расскажу что знаю об этой истории, а нет — так сам подумай, какой мне смысл это тебе растолковыватъ, ты же потом все передашь тем, кто там, на той стороне, внизу, — в голосе бородатого прозвучали какие-то странные нотки, но и без них Гаджи понимал — ситуация не оставляет его новому знакомому большого выбора.

Вот при таких невероятных обстоятельствах и началась дружба Аслана и Гаджи, двух детей этого безумного времени, которое в первую очередь оказалось жестоким к тем, кто только вступал в жизнь.

После третьей чашки кофе, который он пил очень медленно и перемежал выкуриванием одной- двух сигарет, Георгий увидел в окне как к зданию, на втором этаже которого размещался клуб, подъехал серый «Сааб» и вписался в резервное место парковки.

Через несколько минут Михалков и Гоша уже сидели за столиком в клубе и мирно беседовали.

— Ты меня пойми, Гия, дорогой, — метрдотель был виртуоз-психолог и знал, что ничто не ласкает слух человека так нежно, как правильно произнесенное имя, да ещё в том самом варианте, как оно звучит на родине клиента.- Я был занят, народу полно — ну как тут за всеми уследишь!

— Я понимаю твою занятость, приятель, но, в то же время, не сомневаюсь и в твоей наблюдательности, которую очень высоко ценю, — с этими словами Гоша вынул стодолларовую купюру и , свернув ее трубочкой, сунул в салфетницу, стоящую прямо под носом у Михалкова.

— Ну что ты, Гия, что за неуместная расточительность! Кое-что я действительно запомнил. Да, Настенька пришла с твоим другом будучи немного, как мне показалось, не в духе. Но очень скоро ее настроение улучшилось. Женщины, конечно, существа загадочные, но, порой , и весьма предсказуемые. — Михалков явно никуда не спешил и речь свою перемежал всевозможными наблюдениями и неимеющими отношения к делу тонкими деталями. Но Георгий набрался терпения и решил выслушать рассказ до конца.

— Сдается мне, что немалую роль в улучшении настроения нашей красавицы сыграл замечательный подарок, который ей сделал Артур.

— Что ещё за подарок?

— Да перстенек один удивительный. Буду с тобой откровенен, Гия, таких булыжников я ещё в своей жизни на пальцах людских не видел.

Гоша вздрогнул от удивления: — Большой говоришь, камень ?

— Уникальный бриллиант , молодой человек, — почему-то с гордостью произнес Михалков. — И очень похоже, что старинный. Kоробочка — то была очень по виду необычная, антикварная коробочка!

— И что же она, так и надела его на палец?

— Да, да, мой друг, так и надела… Надела, да потом сняла, но, как мне показалось, не отказалась от подарка, а просто попросила Артура вашего колечко пока спрятать от глаз посторонних подальше. А сама — то обняла красавца за шею и так в губы его поцеловала, что мне завидно стало!

Из дальнейшего разговора с метрдотелем, Георгий понял, что парочка, пробыв почти до утра, удалилась из клуба в прекрасном расположении духа. Таким образом, история с арестом в его представлении запуталась окончательно. Очень маловероятным теперь казался вариант с Настиным предательством.

“Если она так хотела избавиться от Артура, зачем тогда возвращать ему кольцо на хранение? Кстати, интересно, где этот перстень сейчас?” — размышлял он, ведя машину в свой магазин туристического и альпинистского снаряжения под названием «Вертикаль».

Поздно ночью по веревке он спустился с крыши дома на седьмой этаж, туда, где находилась квартира Артура. Осторожно и точно поставив ступни ног на узкий подоконник, он заглянул в окно кабинета. Комнату слегка освещал экран включенного компьютера, за которым сидела женщина. «Лилька!»- в изумлении прошептал Гаджи и замер, затаив дыхание.

Потом, убедившись, что девушка в квартире одна, он снова забрался наверх, отцепил веревку, а затем, спустившись по пожарной лестнице, по-кошачьи беззвучно спрыгнул на асфальт двора Он стоял, прижавшись к стене дома, одетый во все черное, неразличимый в темноте. Гаджи был уверен, что ждать ему придется недолго…

Да, чем дальше, интереснее… Предыдущие главы романа: