Роман «Времени нет» Глава восьмая «Адвокат из преисподней»

Дорогие читатели, сегодня мы читаем следующую главу романа Люси Вагановой «Времени нет». С каждой главой мы всё глубже погружаемся в тайну, чувствуется, что предстоит настоящая битва Добра и Зла…

В новой главе на сцену, уже не скрываясь, выходят лазутчики зловещих египетских жрецов, а Анастасия готовится к поездке в Грецию, не подозревая, что ей предстоит услышать трагическое известие…

Итак, глава восьмая:

Адвокат из преисподней

Конвоир вышел и закрыл за собой дверь кабинета, так что Артур остался один на один с тем, кто, судя по всему, и был его адвокатом. Маленькое помещение с задрапированным прозрачной шторой зарешеченным окном после душной, забитой до отказа людьми камеры показалось ему светлым и просторным чертогом.

Напротив него, за столом сидел человек средних лет, одетый в костюм тройку темно синего цвета. Идеальная стрижка и тонкий запах одеколона создавали впечатление, что он только-что побывал у стилиста. Лицо мужчины Танцору не было знакомо, но это уже не было важно. Он смотрел на руки юриста и даже не расслышал слов его приветствия:
— День добрый, Артур, — но Танцор молчал, он не мог оторвать глаз от перстня-печатки на руке у своего собеседника.

— Я твой защитник, адвокат Сергеев. Можешь называть меня Михаил Федорович, — начал юрист и, после небольшой паузы, продолжил: — Вижу, ты уже понял, кто меня к тебе прислал.

— Да, — коротко ответил Артур. Значит, догадка была верна, его действительно не забыли. Но все равно холодок пробежал по его спине. То прошлое, откуда пришел этот знак в виде печатки на пальце адвоката, было частю его самых тяжелых воспоминаний и самых жутких снов.

Пятнадцатилетний Артур сбежал из дома в Чечню, когда узнал, что журналист Руслан Валиев погиб в Грозном, во время ракетного обстрела. Он слишком мало знал своего отца, но в душе всегда надеялся, что настанет день и они будут вместе. Он гордился, что где-то далеко, в одном из самых опасных мест на земле, работает талантливый и смелый человек, который его любит и который называет его Асланом.

Он не слышал от матери, чтобы отец был чрезмерно религиозным, но когда Артур был совсем маленьким, еще в Ленинграде, молодой чеченец настоял на мусульманском имени сына в метриках и на том, чтобы ребенок прошел, как полагается, через обрезание. Тамара не смогла утаить всего этого от своих родственников и возмущенная семья Джобуа тут же потребовала от нее развода с Русланом и немедленного возвращения в Сухуми вместе с мальчиком.
Джобуа в то время стояли крепко на ногах, обладали деньгами и властью, так что небогатому, без каких-либо связей семейству Валиевых с ними спорить было бесполезно.

Хотя причины лежали глубже: красивая и гордая Тамара уже разочаровалась в своем избраннике, ее не привлекала жизнь, столь отличная от той, что она привыкла вести. Ведь их дом в Сухуми был похож на дворец и с детских лет она не знала отказа ни в чем. С другой стороны, харизматичный выпускник факультета журналистики пользовался большой популярностью среди девушек и, видимо, не собирался превращаться в хорошего семьянина.

Но, несмотря на все это, отец виделся иногда с сыном и даже как-то раз летом приезжал в Сухуми и жил там целый месяц. Память об этом времени Артур-Аслан хранил глубоко в тайниках своего сердца, как и надежду на то, что в будущем они станут неразлучны. Поэтому смерть Руслана стала для него той самой чертой, кторая расколола жизнь на две части: до и после.

Читайте также Кекс с цукатами

В Чечню он приехал в период, когда официально война уже закончилась, но тогда, в двухтысячном, там было не менее опасно, чем во время открытых боевых действий. Пройдя потайными тропами через кордоны, подросток на перекладных добрался до аула, где жила его бабушка. Не дав опомниться старой больной женщине от свалившегося на нее счастья, Аслан примкнул к боевикам.

Сначала его использовали «на дому», то есть он выполнял отдельные задания. Как правило, это было зарывание фугасов на дорогах. Но вскоре жить в поселке стало опасно из-за регулярных зачисток, когда могли схватить любого подростка в деревне и увезти туда, откуда мало кто возвращался. Аслан ушел в лес, в горы, он стал отверженным, живущим, для того, чтобы убивать.

Смелость и физическая выносливость этого львенка (Аслан по-тюркски означает лев) были замечены командирами, но ему явно не хватало мастерства для более серьезной работы. Чтобы немного подучиться, глубокий осенью 2001 года Аслана с дагестанской границы направили на юг, в Грузию, в Панкиси. К тому времени он уже жил по законам Аллаха и считал себя правоверным мусульманином. Все прошлое в его памяти как будто дым застлал завесой и заляпала брызгами кровь.

Именно там, в Панкисском ущелье, где смешавшиеся с беженцами боевики проходили специальную подготовку под руководством арабских наставников и приобщались к истинной, очищенной от дурных наслоений, вере, Аслан впервые увидел такое же кольцо с печаткой на руке человека по имени Мухаб аль Захи.

Амир Мухаб пользовался огромным авторитетом среди бойцов за независимость Ичкерии, его считали посланником воли Аллаха, явившимся миру в виде грозного воина джихада. Всякий мусульманин, кто хоть раз имел случай пообщаться с амиром, начинал чувствовать себя словно рожденным заново. Мухаб был миссионер, который успешно совмещал свою духовно-наставническую деятельность с обучением технике изготовления взрывных устройств, некоторым приемам ближнего боя и арабскому языку.

Однажды, августовским вечером, после занятий по изучению корана, Мухаб пригласил Аслана остаться для беседы.

Занятия проходили в здании сельской школы, но для конфиденциальности разговора араб предпочел прогулку на свежем воздухе. Выйдя вместе с Асланом на окраину села, Мухаб предложил тому сесть на камнях у речки. Аслан терялся в догадках, поглядывая на печатку, которую араб, как видно, никогда не снимал с пальца. Амир сидел молча, на его лице блуждала улыбка медитирующего Будды, полы его кафтана были распахнуты, он закатал до колен камуфляжной расцветки штанины и опустил ноги в студеную воду:
— Красиво здесь, Артур, — вдруг начал он с акцентом, но по-русски, — тебе бы хотелось купить для себя вот такое местечко, как это ущелье?

Артур онемел от неожиданности. Он, как и все, думал, что Мухаб не знает другого языка, кроме арабского:
— Я не Артур, меня зовут Аслан! — тихо сказал он.

— Так и будь Асланом для них, а от меня тебе нечего скрывать. Я все знаю о тебе, и, может быть, знаю даже больше, чем ты сам. Так, например, Артур, я очень хорошо знаю, что сегодня твой последний вечер в Панкиси, а завтра ты уйдешь отсюда навсегда. У тебя нет времени на раздумья.
— Во имя Аллаха, что ты мне говоришь, Мухаб!
— Аллах тут ни при чем, — араб заглянул Артуру в глаза — ты сам-то понимаешь ли, что воевать и в то же время кричать, что это угодно Аллаху — глупо! Воевать угодно нам, людям. Мы хотим жить лучше, получать то, что мы заслужили здесь, на этой земле, а не где-то там, в раю, которого может быть и нет, — речь Мухаба лилась ровно и спокойно, в отличие от бурлившей под его ногами горной речушки:
— Ты скажешь мне о славных шахидах, отдавших свою жизнь за Аллаха? — араб усмехнулся, — Нет предела человеческой наивности и благодаря этому мир таков, каков он есть — в нем каждый получает то, чего он заслуживает. Человек — это хищник, и питается он в первую очередь себе подобными, тут у тебя, Артур, не должно быть никаких иллюзий.

Читайте также Блины на молоке

Артур с глазами расширенными от ужаса смотрел на говорящего и не мог вымолвить ни слова.

— Ты теперь видишь, что Мухаб аль Захи очень откровенен с тобой. Такая открытость тебе может показаться смертельно опасной для одного из нас, но на этот счет ты ошибаешься, о нашей встрече с тобой знают люди и они здесь совсем недалеко, ты у них на прицеле, Артур. Но это всего лишь мои меры разумной предосторожности,
— Теперь же перейдем к главному. Ты отмечен особым вниманием наиболее могущественной и древной организации людей на земле. Мы есть везде, мы зачинщики всех войн и разрушители всех обществ, мы тормозим прогресс и саботируем любое полезное для человечества изобретение, мы сеем вражду между учеными, врачами, артистами и кем угодно. И все это потому, что наша сила в разьединении, страхе, ненависти и невежестве большинства. Мы стремимся сделать так, чтобы лишь единицы вкушали блага, а толпы питались иллюзиями. Нам доступны тайные знания и мы есть власть!

— Что все это значит и к чему весь этот разговор? — прервал его Артур.
— А к тому, что, во-первых, ты должен уйти отсюда, потому что ты нам нужен в другом месте, а во вторых на днях грузины тут начнут спецоперацию и всем так или иначе придется сматываться. Только не подумай, что я шпион. Мне дано другое знание, я получаю информацию самым древним и проверенным способом, — амир посмотрел на темнеющее небо.
— Ты лжешь и я тебе не верю! — воскликнул Артур.

— Остаться здесь ты теперь все равно не сможешь после нашего разговора. Но очень скоро ты сам убедишься в правоте моих слов. Пока же я тебе дам денег на дорогу и могу гарантировать, что никто из твоих бывших соратников не заподозрит тебя в дезертирстве. Для всех и для каждого ты будешь выполнять особую, секретную миссию в России.
— А на самом деле что я должен буду делать?

— Ты счастливчик, Артур, ты будешь жить в свое удовольствие там, где нам нужно, чтобы ты жил. Поедешь в Ленинград, или как его теперь называют- Петербург — и забудешь всю эту войну как кошмарный сон. Мы будем поддерживать с тобой связь и помогать, когда это необходимо.

После короткой бессонной ночи, затемно, Артур отправился по узкой тропе в горы, что бы выйти в соседнее ущелье. Уже перевалив через вершину гребня он услышал сначала гул самолетов а потом и взрывы. Обратной дороги у него не было и несмотря ни на что, он продолжил свой путь, a при спуске со склона горы увидел лежащего Гошу…

…………………………………………………………………………………
— Ну, а раз так, — голос адвоката вернул Артура к реальности — то слушай меня внимательно. Нам не составляет никакого труда вытащить тебя отсюда.

Танцор обрадованно кивнул, но Сергеев продолжал:
— Не спеши с преждевременными выводами. Мы не можем, к сожалению, допустить, чтобы ты вышел отсюда с подпиской о невыезде или еще с какими-либо проблемами. Ты нам нужен чистый как стеклышко.
— Я вас не совсем понимаю. Зачем? — глаза Артура потемнели.

— Дело в том, что ты должен будешь отправиться в другую страну, там ты будешь нам крайне необходим.
— А как же…
— Анастасия? — перебил его адвокат, — Она уезжает. Она скоро будет там, в той стране, к концу декабря.
— Я не понимаю… как так, почему? Она что, меня бросает?
— Нет, не совсем так. Впрочем, у тебя будет еще возможность спросить ее об этом лично. Кстати, она передала через подругу кое-какие вещи для тебя.

Артур удивленно посмотрел на адвоката.

— Да, да! — словно отвечая на его немой вопрос, продолжал Сергеев, — Аня их отдала мне, так как я связался с Георгием, а тот, в свою очередь — с ней, с балериной. От меня же они вскоре узнают, что ты погиб в результате завязавшейся в камере драки.

Артур почувствовал, как холодная волна подступает прямо к его сердцу:
— Я должен стать для них мертвецом?
— А на что ты рассчитывал, головорез? Ты думал, что твои подвиги пройдут тебе даром и ты сможешь стать опять обычным человеком? — голос Сергеева напоминал шипение змеи. — Не все так просто, приятель. Придется тебе на время умереть, и ты должен радоваться, что это будет только понарошку.

— Выходит, что я умру и для Насти! — в голосе Артура было отчаяние.

— Для нее — вряд ли, задумчиво ответил адвокат, — она не поверит. Но это будут лишь ее ощущения. Нам сейчас не до них… Со временем ты ей раскроешься, но это будет уже там, за кордоном… Ну вот, пожалуй, и все. Так что будь готов к некоторым неожиданностям в тюремной жизни и к предстоящему переселению твоей души!

Эти слова Сергеев сказал с таким ядовитым сарказмом, что Артуру стало по-настоящему дурно, к горлу подступила тошнота, а голова барана на перстне адвоката словно вдруг выросла и подмигнула ему своим единственным глазом.

Предыдущие главы романа вы можете прочитать здесь: